[not-a-girl]

название: Слаще сахара
автор: rodiy
переводчик: Kleine
бета: nutrasweet
персонажи: Кюхен, Ынхёк
рейтинг: PG



До третьего перекрестка оставалось рукой подать, когда оказалось, что Ынхёка рядом нет. Проигнорировав настырно мигающий зеленый сигнал светофора, приглашавшего перейти на другую сторону, Кюхен был вынужден проделать обратный путь в два с половиной квартала, прежде чем его бестолковый согруппник, наконец, нашелся.

При каждом шаге больно бил по левой ноге огромный тяжелый пакет, доверху набитый жизненно необходимыми покупками (читай: резиновыми мышами для кошки и продукцией, не уступившей бы меню любого захудалого ресторанчика фаст-фуда), ради которых свора негодяев с ангельскими лицами выставила его из дому в неурочный час. Скользкие и жесткие пластиковые ручки впивались в ладонь, оставляя на коже глубокие рубцы.

Этого вполне достаточно для нехитрого умозаключения, что гнев Кюхена готов был грозовой тучей пролиться на голову всякого, кто неосмотрительно возник бы на его пути. Пропавший Ынхёк прижимался носом к порядком запотевшей от его дыхания ярко освещенной витрине магазина, глазами пожирая ее содержимое, и был глух к окружающему миру.

Кюхен вздохнул. В том, что он очутился здесь, не было ни его вины, ни желания – прежде, чем он успел сказать хоть слово, его запихнули в первую попавшуюся футболку и, не давая прийти в себя, вытолкали прочь.

Слабая надежда забрезжила в его сердце, когда дорогу к выходу перегородил Итук. Кюхен уже был готов объясниться в вечной любви к лидеру, однако, когда тот заговорил, стало ясно, что его беспокоит лишь то, что младший чуть было не выскочил на холод в одной футболке. Наводящие ужас угрозы, которые он бормотал себе под нос, натягивая тяжелый теплый свитер, оказались восприняты как благодарность. Когда он уже стоял на пороге, обводя прощальным взглядом место, где прошли лучшие годы его жизни, Хичоль выбрал этот момент, чтобы, незаметно подкравшись, ледяными руками ухватить его за горло.

- Хибому нужно это, - сообщил он, расстегивая куртку Кюхена, стоило тому на миг ослабить бдительность, после чего он запихнул длинный список во внутренний карман и вновь застегнул молнию. – И думать не смей о том, чтобы вернуться, пока не купишь все, - заявил Хичоль и пинком выдворил Кюхена за дверь.

Ынхёк определенно стал помехой на пути страстного желания Кюхена поскорее вернуться в тепло и мягкие объятия кресла за столом с компьютером, пока кто-нибудь не занял его место и не разрушил идеальные вмятины, сформировавшиеся в процессе многочасового неподвижного сидения и безупречно повторяющие контуры тела Кюхена.

В приступе внезапного человеколюбия Кюхен мог бы подождать еще немного, потакая прихоти Ынхёка, но в его планы на сегодняшний день (подразумевающие исключительно приведение виртуальной военной базы Кибома в состояние руин и просмотр видео, на котором у Чжоу Ми срывался голос, пока живот не сведет от смеха) это никоим образом не входило.

В самом деле, он слишком занят, чтобы стоять и бестолково глазеть, как Ынхёк посреди улицы пускает слюни над чем-то – что бы это ни было.

- Хён, - позвал Кюхен, посчитав, что почтительность в данном случае никак не повредит. Не то, чтобы ему особо удалось скрыть явственно прозвучавшее в голосе нетерпение, но чертов пакет всерьез грозил оторвать ему руки.

- Кюхен! Аняня! – завопил Ынхёк, заметив его, и жестом подозвал взглянуть на витрину поближе.

- Смотриии, - благоговейно произнес он тоном, которым обычно провозглашал, что его поиски бесплатных порносайтов в очередной раз увенчались успехом.

Для Кюхена не было секретом, что Ынхёк отличался странностью пристрастий: чрезмерная любовь к клубничному молоку наряду с необъяснимым желанием называться анчоусом любого бы насторожили, однако на сей раз он превзошел сам себя.

На постаменте в виде мини-сцены с бархатным занавесом и маленьким вращающимся диско-шаром располагался огромный – и здесь сложно было преувеличить – леденец. Его округлая поверхность была тщательно обернута в гигантский измятый фантик из оберточной бумаги. Табличка сверху соблазняла ошеломительной скидкой в 75%. Если драматический талант Хичоля и мышцы ног Хангена неким невероятным образом сплавить и обратить в конфету, она выглядела бы именно так.

Кюхен предположил, что именно такой наживкой незнакомцы выманивают детишек из надежных объятий матерей в незаметные микроавтобусы, однако благоразумно предпочел не озвучивать свои соображения, поскольку теперь отпали последние сомнения, почему Ынхёку приспичило заполучить этого монстра кондитерской промышленности.

Кюхен настойчиво потянул его за рукав, заверяя, что им пора, но было поздно: Ынхёк уже шагнул в направлении входа в магазинчик.

Рассерженно фыркнув, Кюхен поплелся следом, признавая поражение.

***

Не сдерживая ликующий клич, Ынхёк приволок свою добычу домой и наотрез отказался делиться.

Бессердечно отвернувшись от умоляющего Донхэ, чьи глаза подозрительно поблескивали, он начисто проигнорировал и отеческое наставление Итука быть хорошим мальчиком, и строгий допрос Сонмина, и даже упрек Шиндона о том, что: “Эй! Я всегда делюсь с тобой!”

Вместо этого Ынхёк утащил сладкий трофей в спальню и накинулся на него, подобно стае голодных гиен, последовательно уничтожая кусок за куском. На следующий день ничто не напоминало о существовании леденца-мутанта, кроме обертки из фольги, чья блестящая внутренняя поверхность празднично поблескивала под светом люминесцентной лампы.

Вечер того же дня застал Ынхёка сгорбившимся над унитазом, изрыгающим розоватые ошметки былой роскоши.

Устроившись рядышком на полу, Кюхен уложил на колени ни разу прежде не раскрытый учебник китайского языка и уткнулся в геймбой.

Время от времени он нажимал на кнопку слива и протягивал Ынхёку стакан чистой воды, чтобы тот мог ополоснуть рот.

Мало что в этом мире может сравниться с чувством самодовольства, которое испытываешь, произнося: “А я говорил”.

Пока остатки непереваренной конфеты растворялись в водовороте, Кюхен, доброжелательный как всегда, решил закрепить усвоенный урок ненавязчивым: “Вот видишь, разве я не предупреждал, что не следует есть просроченные сладости, какими бы дешевыми они ни были?”

Прижавшись щекой к прохладной фарфоровой поверхности, Ынхёк причитал о скорой грядущей кончине во цвете лет.