Автор: я
Пейринг: Кюхён/Чжоу Ми
Рейтинг: пока G
Предупреждения: ООС. Они здесь такие, какими нужны были мне для фика. Университетское АУ
Размещение: спросите.
Бета: нет
Статус: в процессе.
Дисклеймер: от прав отказываюсь, мой только текст, мальчики принадлежат себе и SME.
[приквел 1 часть]
part 2
читатьЭто не было каким-то большим и важным событием, просто он поставил в квартиру домашний телефон. Для любого другого человека это обычная вещь, но для Кюхёна значило очень много. А именно то, что теперь это действительно дом, его, в который он может в любой момент вернуться и просто упасть прямо на пол у двери, потому что устал, или раскидывать деньги и вещи по всем горизонтальным и вертикальным поверхностям, точно зная, что никто другой их не возьмет. Было ощущение, будто Кюхён заново открыл для себя Сеул, да и вообще жизнь. Но вернемся к началу. Главная проблема в том, что теперь у парня зудело везде, где только можно, и он очень хотел кому-нибудь позвонить, НО! Было просто некому. Хоть Чо уже две недели жил в новой квартире, ни с кем из соседей не общался, друзей не завел, просто не складывалась у него эта часть жизни… Пару раз Кюхён срывал объявления со столбов, чтобы позвонить и просто… просто он даже не знал что. Закатывая глаза, он отводил взгляд от аппарата и пытался переключиться, что получалось, но очень ненадолго. И однажды парень просто листал свой список контактов на телефоне с новым номером, который никак не мог запомнить (предыдущий нравился ему гораздо больше, но что уж), имен было всего ничего, но один из них привлек его внимание. Консьерж – Кюхён записал его номер, потому что тот сам просил, сказав, что, мол, если будут проблемы с ключами и так далее, – звонить. Мужчина жил где-то неподалеку, ибо номера их домашних телефонов были схожи. Поднимаясь с дивана в гостиной, Кюхён подошел к тумбочке у телевизора и взял трубку с подставки. Глянув единожды на номер, он набирал его и стал слушать гудки. Пять, шесть… Кюхён уже думал отключаться, как на другом конце провода раздался голос.
-Алло? – спросил мужской голос, и это явно не старик-консьерж.
Кюхён растерялся на секунду, а потом из его горла вырваелся какой-то странный звук. На другом конце линии опять спросили со смешным акцентом.
-Алло, говорите, я слушаю, – говорили спокойно, этот человек явно никуда не спешил, не был раздражен, по интонации Кюхёну даже показалось, что ему грустно.
-Эгхм, извините, я номером ошибся, – выдал он, прочищая горло.
-Ничего страшного, с кем не бывает, – и тут Кю буквально почувствовал улыбку собеседника, а тот продолжил. – Может, это, конечно, глупо, но я не мог бы вам чем-то помочь? Если честно, сейчас довольно скучно, а на улице слишком дождливо, чтобы гулять, да и в одиночку не тянет.
Кю чуть улыбнулся: как ему это знакомо.
-Может быть, просто у меня та же проблема. И звонил я именно поэтому.
-Кому-то конкретному? Ой, ну тогда простите, я кладу трубку, – голос собеседника еле заметно погрустнел.
-Нет-нет, просто день и вправду небогат на события…— возразил Кюхён, смотря в окно и подумывая о том, чтобы заварить себе чай погорячее и залезть под одеяло.
Дальше он просто говорил то, что первое приходило на ум. У его собеседника был приятный голос, заразительный смех и потрясающий акцент, от которого хотелось улыбаться. Когда они близились к концу разговора, то ухо и руки у Кюхёна жутко ныли, но он все не хотел класть трубку. Эти несколько часов с незнакомцем по телефону были как глоток свежего воздуха. Кое-что хорошее в его новой жизни. И если бы парень не сказал, что ему нужно идти, Кю вряд ли бы смог прерваться. Только когда он выглянул в окно, доставая из пачки сигарету и слушая все так же идущий дождь, понял, что ни имени, ни того, чем занимается, где живет, ничего этого он не знал о человеке на конце провода. Было немного обидно. А вот вспомнить, о чем они говорили, Кюхён так и не смог. Вот уж действительно – обо всем да ни о чём.
Это был действительно хороший день, парень хотел запомнить его надолго.
Сменив номер, Кюхён совсем забыл, что Сончон прекрасно знал, где он работает. Просто этот факт как-то ускользнул из его памяти вместе, видимо, со всем, что он оставил в общежитии и старом университете.
Увидев старого «друга» в магазине техники, в котором Кю был консультантом, он не знал, чего хотел больше: чтобы Сончон провалился, или провалиться самому. Парень заметил его и вальяжной походкой подошел ближе. Кюхён хотел сделать вид, что не заметил, но это было бы совсем глупо.
-Ну привет, донсен, как поживаешь, хорошо? – гадко спросил он.
-Смотря, что для тебя хорошо, – сухо парировал Кю, осматривая все так же немного помятого хёна. – Жри, бухай, колись – думаю, твоё?
-А ты на грубость не нарывайся, мне твой «острый» язык до лампочки, – ощетинился он, а потом ухмыльнулся. – Да и не такое ты им, хмм… говорил, милый мой.
-Какого чёрта пришёл? – сверкнул глазами Кюхён, сжимая кулаки.
-Тебя повидать, спросить, скоро ли обратно придешь, – он спустил на переносицу черные очки, закрывающие немного нетрезвый взгляд. – Я прекрасно тебя знаю, Кю, такое было уже один раз, и ты вернулся. Прибежал как пёс.
-Давно было, Сончон. У нас с тобой одного будущего нет, зачем прошлое ворошить? Какой прок тебе с того, что ты в мою жизнь лезешь?
-А может, люблю я тебя, – по-идиотски улыбаясь, ответил он. – Забыть не могу и всю ночь думаю, как же мой донсен там, не обижают ли.
-Сам в грязь рожей ткнешь, не заметишь даже. Хватит ломать комедию, что надо? – серьезно спросил Кюхён.
-А сам будто не знаешь, – слишком тихо ответил Сончон, изменившись в лице. Тут же схлынула ехидная улыбка, прищур, осталось только уставшее, с желтизной, лицо.
Да, Чо Кюхён прекрасно понимал, что нужно его хёну. Но ему было плевать. Он этим больше не занимается.
-Понятия не имею, – с каменным лицом сказал Кю, провожая взглядом очередного покупателя.
-Слушай ты, щенок. Так и дальше играться собираешься? Со мной шутить вздумал? – зашипел Сончон, хватая младшего за предплечье. – Давай быстро, или я тут все нахрен раздолбаю.
Кюхён наклонился к нему и прямо в ухо, отчетливо произнёс:
-Если ты сейчас же не отпустишь, я выгрызу тебе кадык, – Сончон прекрасно знал, что когда его донсен так говорил, и вправду лучше было послушать. Дело даже было не в физической силе, а в эмоциональном давлении, которое Кю мог оказывать на людей. Становилось действительно не по себе. Но Чон даже не удивился бы, если Кюхён воплотил озвученные действия.
Кан Сончон отпустил его и оттолкнул.
-Как бы жалеть не пришлось, – сказал он, отворачиваясь.
-Ты меня убивал уже, срать я хотел, – тихо, но так, что его услышит тот, кому слова адресованы, сказал Кюхён, потирая плечо.
Спустя несколько дней
Чжоу Ми стоял напротив микроволновки и уже около пяти минут гипнотизировал ее. Пытаясь разогреть себе обед, парень с прискорбием понимал, что микроволновка снова сломалась. Это было плохо, потому что денег на новую у него совсем не было, в технике Ми не разбирался, не мог починить. Ну, просто когда она ломалась раньше, парень стучал по ней кулаком/ладонью/чем-нибудь еще и всё опять работало. А вот сегодня отказывалось… Пару раз потыкав в кнопки для порядка, китаец вздохнул и вытащил тарелку из никуда не годной бытовой техники. Придется есть холодный обед, который выглядел совсем неаппетитно… Больше всего хотелось выпечки из кондитерской, открывшейся неподалеку и заманивающей туда покупателей восхитительным ароматом. Окна Ми выходили как раз на дорогу, отчего запах достигал и его, заставляя истекать слюной. Издав страдальческий стон, Чжоу Ми поставил тарелку в холодильник и достал сотовый. Быстро набирал номер и прослушал гудки.
-Да, да! Слушаю! – бодро отвечают ему.
-Сонмин-гэгэ, привет! Это Чжоу Ми!
-О, Мими, чего это ты вдруг? – спросил парень, а на заднем фоне раздались грохот и ругательства. – Подожди минутку, – попросил он, и дальше Ми слышал все очень глухо видимо, Сонмин закрыл динамик рукой. – Нет! Донхи, это нужно в гримерную, зачем ставить на стол, который пять минут назад сам же и разобрал?! То, что Хангена нет, не значит, что вы тут можете бардак разводить!
Потом он снова вернулся к Мими.
-Что у тебя там такое? – спросил китаец.
-Ты не помнишь? Я же тебе говорил. Во время отчетника в этом году грохнулся целый ряд осветителей и ламп, когда собирались поднимать занавес… Так вот, они чуть не прибили студентов. Мы чиним, чтобы опять такого не вышло. Стоп, это вообще не наше, дай Шиндону, пусть он отнесет к музыкантам! И ТЫ! Разве я не говорил, что нужно отдавать все после выступления?! Генри мне весь мозг выест, если своего не найдет, Донхэ! – объяснил Сонмин попутно, видимо, раздавая указания.
-Этим разве не персонал должен заниматься? Или рабочие наемные какие-нибудь…
-Зачем платить кому-то со стороны, когда у нас тут и своих умельцев достаточно? с улыбкой протянул Мин.
-Ты не про себя ли? Да уж, ты точно мастер на все руки, гэгэ! – рассмеялся Чжоу Ми, ничуть не лукавя.
-Ай, прекрати ты! – фыркнул на него парень, вызвав хихиканье в ответ.
Сонмин и правда много чего умел, и Ми каждый раз не переставал удивляться. А сам парень просто улыбался на комплименты, или, как с более близкими, легонько толкал и просил перестать.
-Так чего хотел?
-А, точно, слушай, ты скоро освободишься и освободишься ли вообще? Я тут просто хотел сходить в ту замечательную пекарню, ибо домашняя еда меня угнетает, – пожаловался Чжоу Ми.
-Ах, вот оно что! – посмеялся Сонмин. – Ну, коли тебе не с кем пойти, я охотно составлю компанию!
-Точно свободен? – скептично спросил китаец.
-Да-да, сейчас отнесем лампы и уже разойдемся, а… он прервался, видимо, на что-то отвлекаясь. Так, стоп! Парни, а где лампы? – громко спросил он.
Раздался бубнеж и тяжкий вздох Мина.
-Зачем вы отдали их Донхэ? Он же пока донесет до подсобки, все переломает! – горестно произнес Ли. – Так! Где главный лентяй? Хён, ты мог бы помочь…
«Хён» говорил громко, поэтому Мими слышал ответ.
-Я сделал все, что было в моих силах.
-Подпирал декорации? О да, ты молодец! Хичоль-хён, сходи за Донхэ, пожалуйста, и проконтролируй.
-Ты тиран, Ли Сонмин, – услышал Чжоу Ми голос, полный страдания.
-Ох, ладно, — парень уже обращался к Ми, — давай через двадцать минут у главного входа в университет, у меня тут еще дело есть.
Мими согласился и дал отбой.
Ли Сонмин учился на кафедре актерского мастерства и подавал огромные надежды. Преподаватели и студенты уважали его, некоторые даже восхищались. Он хорошо учился, был активным и исполнительным.
Однажды парень очень сильно помог Чжоу Ми, тогда еще плохо знающему корейский, плохо ориентирующемуся в огромных коридорах университета. И с того момента не то что началась дружба, как, например с Хань Гэном, это скорей была взаимная помощь, какая-то еле ощутимая поддержка. Когда Мими еще был чужим на курсе, Сонмин своими мимолетными приветствиями и нечего не значащими короткими разговорами помог ему. Постепенно ушла зажатость и напряженность, с которой китаец не расставался вообще. Позже к нему привыкли, и даже насмешки прекратились. Ведь Сонмин мог просить так, что не нужны были ни кулаки, ни угрозы, а Чжоу Ми необязательно было знать об этом. Мин считал это услугой приятелю, ведь видеть расстроенного Мими было просто невыносимо.
Сонмин очень многое знал, делился житейскими мудростями, умел хорошо пошутить – с ним было просто и легко. Хоть они и не были закадычными друзьями, но в компании друг с другом им было уютно.
Выходя из квартиры и вызывая лифт, Мими думал о каком-нибудь чудесном яблочном пироге с корицей и черном чае, но его благостные мысли оборвал пришедший лифт, точнее, тот, кто в нем находился. Это был тот самый новый сосед, о котором он спросил Сину – старика-консьержа. У себя в голове Чжоу Ми называл его «сосед-грубиян». Не то чтобы он испытывал негатив к этому парню, просто тот проигнорировал его в университете, даже не ответив на вопрос и не поблагодарив за помощь, а потом, взвинченный, у подъезда дома сверкнул глазами и убежал, даже не придержав лифт, хотя Мими просил, но тот был слишком занят, общаясь по телефону. Китаец не был злопамятным, но есть простые мелочи, которые обижают, пусть и ничего особо ужасного сосед и не сделал. Входя в лифт, Мими неосознанно напрягся. Видок у парня был хоть не настолько пугающий, как когда они в первый раз встретились (синяки под глазами исчезли, глаза были не такие красные, да и цвет лица человеческий), все равно Чжоу Ми чувствовал дискомфорт. Было в нем что-то странное.
Они ехали вниз в какой-то тяжелой тишине. И когда лифт остановился на первом этаже, китаец почти выдохнул. Сосед вышел первым, а Мими, последовавший за ним, неожиданно для себя не смог переехать порожек лифта, видимо, тот просто осел чуть ниже, чем обычно. Он два раза повторил попытку, но безуспешно. И тут раздался голос.
-Помочь? – спросил парень, подходя ближе.
У него был до чертиков знакомый голос, и Мими даже выпучил глаза, но опомнился и отвел взгляд. «Идиот, ты же говорил с ним», подумал Чжоу Ми. Но тут было что-то другое, ощущения от голоса были немного не такими, как от человека.
-Нет, спасибо, я сам, – натянуто улыбнулся китаец и повторил попытку.
Несколько секунд было тихо, и Ми уже подумал, что новоявленный сосед ушел, и не смог не посетовать на то, что отказался от помощи, но тут его обошли сбоку и, взяв кресло за ручки, подтолкнули, выкатывая. Чжоу Ми хотелось завыть, но он просто закусил губу и вжался в спинку кресла. Не хотелось принимать эту помощь. Просто не хотелось.
Они вышли за двери и парень, кивнув, направился по своим делам.
Нужно было сказать спасибо, но Чжоу Ми даже был благодарен ему за то, что тот ушел сразу.
Он вздохнул и поехал к университету.
Там, на крыльце его уже ждал пунктуальный Сонмин, который, всплеснув руками, тут же подошел.
-Ты чего так долго, Ми? – спросил он, кладя свою сумку парню на колени (она, к слову, оказалась очень увесистой) и копаясь в ней.
-Да там с лифтом проблемы были, – улыбнулся Чжоу Ми, сразу же переводя тему. – Что у тебя тут, у меня ноги отваливаются! – спросил он, и на минуту повисло молчание.
Сонмин смотрел на него расширенными глазами, а затем захихикал, пока хихиканье не перешло в полноценный смех.
Вытерев слезы рукой, Мин поднял сумку и повесил ее на плечо.
-Ну даешь, насмешил!
-Бывает! – ответил парень, отсмеявшись.
-Ну ладно, пошли, куда ты там меня заманивал.
*
Мими наконец-то заказал себе такой желанный пирог с яблоками и жмурился от удовольствия, попивая горячий чай. Людей было немного, и Ми крутил головой, сидя у огромного стекла, отделявшего его от шума на улице. Было тихо и удобно, он не жалел, что выбрался из дома.
Сонмин молча наблюдал за ним.
-Что дите малое, ей-богу! – посмеялся он.
-Фто? – переспросил Мими с набитым ртом. На щеках была пара крошек, и Сонмину хотелось побиться головой об стол от невозможности этого человека.
-Ты как пятилетний, говорю! Вертишься, весь в пироге! – протянул Мин, кивая приятелю на салфетки.
Тот виновато потупил глазки, но потом так же неожиданно поменял и тему, и настроение.
-Гэгэ, слушай! А к вам в этом году никто не перевелся?
-Ну даёшь, Ми, конечно же, да. Но откуда мне их знать. В этом году вообще много новеньких…
-Нет, а конкретно никого не знаешь? Может, кто-то говорил, или там... он сделал неоднозначный жест руками.
-Я правда не знаю, Чжоу Ми, про свой-то курс понятия не имею, что уж другие, – извиняющимся тоном ответил Сонмин. – Но говорили тут недавно преподаватели про парочку студентов, да так восхищались…
-Ну и?
-Что «ну и»? Ни имен, ни чего-то подобного. Прости. А тебе-то зачем понадобилось это все? – заинтересованно спросил Сонмин.
-Да ничего особенного.
-Ну, тогда ладно.
У Сонмина была потрясающая способность чувствовать настроение. Он понимал, когда человек не хочет говорить на ту или иную тему. Можно ведь просто подождать, и тогда тебе все сами расскажут.
-Кстати, Чжоу Ми, у меня тут к тебе предложение, – улыбнулся Сонмин, параллельно подзывая официанта.
Мими вопросительно промычал, отхлебывая чай и поднимая на него глаза.
-У тебя же сейчас полно времени? Не занят? – спросил Мин, на что Чжоу Ми отрицательно покачал головой. – Отлично! В общем, слушай, у нас ребята с изобразительных искусств делают новые декорации, их нужно только разрисовать, но им рук вроде бы не хватает, половина курса уехала куда-то, я не в курсе, а мы тоже все заняты с этими лампами. В общем, не поможешь? С ребятами познакомишься, ты же как-то не особо с ними общался. Вместо безделья дома, а? – уговаривал Сонмин.
-Ну не знаю, я же не рисовал никогда вообще, – засомневался Мими.
-Да чего там рисовать, они тебе сами скажут, где каким-то цветом помазать! – оптимистично заверил Сонмин.
-Ну ладно, раз ты так просишь, – сдался Чжоу Ми.
-Вот и отлично, пропел Ли. – Да где же этот официант?!
Он еще раз махнул рукой, подзывая высокого парня, который заметил и тут же подошел.
-Будете заказывать? – спросил он.
Чжоу Ми снова охватило это странное чувство дежа вю. Он уже, пожалуй, отлично знал этот голос.
Заказа Сонмина он не слышал, вместо этого Ми разглядывал соседа-грубияна, вот в который раз встретившегося ему в совершенно неожиданном месте. И Чжоу Ми видел короткие взгляды, бросаемые парнем в его сторону. Их невозможно было прочитать, но китаец наконец-то смог разглядеть соседа нормально. Высокий, но сутулый, стройный, не худощавый, а именно стройный, волосы в беспорядке, но это, пожалуй, даже шло ему, глаза темные, губы... Парень был действительно красив. Что-то было в нем притягательное. И во внешности, и, да, особенно в голосе. Чжоу Ми зашел бы в своих мыслях еще дальше, если бы не Сонмин, помахавший ладонью у его лица.
-Ми, все в порядке? – обеспокоенно спросил он, а потом чуть оперся на стол, чтобы приблизиться, и почти шепотом продолжил: Ты так пялился на бедного официанта, что тот чуть косоглазие не заработал, пока заказ принимал. И я не удивлюсь, если он вернется и переспросит…
-Просто задумался, – улыбаясь, ответил Мими, мимолетно кидая взгляд на спину удаляющегося парня.
part 3
читать дальшеВообще, в повседневной жизни каждого случаются моменты этой ужасной беспросветной и теплой тоски. Именно теплой, потому что есть где-то глубоко внутри, желание побыть с этим чувством подольше. Положить руку на грудь и потрогать его через тонкую домашнюю майку, ощутить монотонную вибрацию. Пожалеть себя немного, не веря в то, что все пойдет, поморить голодом. Просто иногда что-то бывает выше твоих сил и хочется упасть прямо на асфальт и слиться с ним, чтобы по тебе ходили чужие ноги, носящие чужие сердца, когда твое уже превратилось в пыль. Именно такое и было сейчас с Чжоу Ми, и ему нравилось, почти нравилось. Он мог лежать, раскинувшись на кровати, и представлять себя кем-то другим. В такие дни он особенно сильно ненавидел свои ноги. И не мог заставить себя смотреть на них, а после уже Гэн видел синяки, если вдруг Ми одевал шорты. -
Сейчас Чжоу Ми лежит на кровати, что-то бездумно крутя в руках. Он успевает подумать о многом: о своей жизни, о том, какое место занимает в жизни близких, об университете, родителях, о кипящем чайнике на кухне, причем последний беспокоит его сильнее всего. И лишь от одной мысли парню хочется спрыгнуть вниз головой в пропасть и умереть. Мими уже давно перестал верить в то, что когда-нибудь его кто-то полюбит. Ни как друга, сына, брата… Он хотел быть тем самым возлюбленным, о которых пишут книги, сочиняют песни, ради которых живут. Чтобы не только любить самому, но и получать что-то взамен. Сколько раз он говорил: «Прости, я тебя люблю», разрываясь на части, но в глубине души надеясь на взаимность раз за разом. Не так много, конечно, но сложнее именно от этого. Никто не хочет встречаться с инвалидом. Вдвойне инвалидом. Иногда ему кажется, что он разучился чувствовать, и, пожалуй, ловит себя на мысли, что так было бы легче.
Такие настроения очень хорошо чувствует Хань Гэн. Он, хрустя ключом в замке, почти неслышно шуршит шагами по полу, проходя в квартиру. Где-то у входа падает сумка, и уже через секунду приоткрывается дверь в спальню.
Мими ждет его, хоть и не признается, и уже сидит на кровати, упершись ступнями в коврик и укутавшись в одеяло так, что босые ноги видно совсем чуть-чуть. Он смотрит в пол и чуть дергает головой, откидывая растрепанную челку. И так же, как и всегда, Гэн подходит и становится на колени напротив, кладет руки Мими на уши плотно, но так, чтобы тот слышал.
-Не слушай все эти глупости в своей голове, диди, слушай меня, – произносит он и прижимается лбом ко лбу Чжоу Ми. – Я тебя люблю.
Это дает какой-то сигнал, и из-под прикрытых век парня катятся слезы, слезы, которые он так и не смог выдавить из себя за эти два долгих дня.
Он хватается за друга, прячась в нем, что-то невнятно говорит, а Гэн лишь гладит его по голове и улыбается грустно.
Когда Чжоу Ми успокаивается (Хань Гэн чувствует это по ровному дыханию и пальцам, ослабившим хватку на его рубашке), старший говорит ему про чай, и тот тут же подскакивает, вспоминая, что чайник должен был давно вскипеть. Тянет руку к коляске, но Гэн ближе и выглядит просто безапелляционно, так что Ми вздыхает, и на этот раз позволяет позаботиться о себе. Так, в одеяле, он едет на кухню, шмыгая покрасневшим носом.
«Нарыдался, как же!» — думает Гэн, тепло улыбаясь.
Мими всегда помогает это. Хоть и ненадолго… Просто помочь ему может не каждый, да и не подпустил бы парень абы кого к себе. Хань Гэн сам был в растерянности, когда увидел первый раз друга в таком состоянии. Но слова пришли сами собой. Мими рассказал, что творится у него на душе, оставалось только положиться на интуицию.
Чжоу Ми грохает перед ним кружкой с чаем, привлекая внимание.
-Как дела, Ми? – отхлебывая горячий напиток, спрашивает Гэн.
-Ты будто не видел… — надувается Чжоу Ми, чуть хмуря брови.
-Да я не про это! Как вообще, мы с тобой целую неделю не виделись, мне же интересно!
-Ну что, лето началось, я люблю лето, но скучно… Я хожу в парк, я люблю парк, но одному скучно. И в магазин, и в город…
-Эй, эй, Чжоу Ми, — смеется Гэн, останавливая его, — давай более информативно!
-Да с самого начала недели все не заладилось. Потерял ключи от дома, потерял сотовый, мама приболела… И я даже не знаю, что еще может быть хуже! Разве что этот сосед-грубиян уронит на меня очередную из своих покупок! – всплескивает руками парень, напрягаясь.
-Черная полоса? Да ладно, Ми, перестань, пройдет, — тут старший осекается, переспрашивая. — Стоп! Какой такой сосед?
Чжоу Ми надувается еще сильнее, складывая руки на груди. Кусает губу. А Гэн все смотрит, ждет. Мими вздыхает и говорит:
-Просто сосед. В конце года перевелся в наш универ, теперь живет здесь, то ли на пятом, то ли на шестом этаже. Первый раз, когда я его встретил, он спрашивал, где кабинет Ли Вончона-сонсеннима. Колючий такой, глазами, как рентгеном, просветил. Ну, я ему рассказал; ни `спасибо`, ни на вопрос мой не ответил, стоит, смотрит непонятно куда. Странный какой-то. Второй раз уже тут, внизу в подъезде, несся со своими покупками и налетел на меня, все упало. Я извинился, а он даже внимания не обратил, выхватил свой мобильник, начал с кем-то ругаться, собрал пакеты, вскочил, побежал к лифту. Я его прошу подождать — не реагирует, шипит в трубку, злой такой, брр, – ежится Ми, как от сквозняка, отхлебывая почти остывший чай.
-Хмм, даже не знаю как реагировать… А как зовут его?
-Не знаю я и знать не хочу.
-Стой, стой, Ми, а не темнишь ли ты? – щурится Гэн.
-Кто, я? – пожалуй, слишком громко спрашивает Чжоу Ми, тут же слыша заливистый смех друга.
-Ты чего так реагируешь? А выглядит он как? – совершенно без задней мысли интересуется Хань Гэн.
-Да обычно. Высокий, худой, я снизу не разглядел, – фыркает Чжоу Ми, видно, что он не особо хочет касаться этой темы.
-Покажи мне его как-нибудь. Кстати, я тут же уезжаю снова. На неделю, – переключается старший.
-Что? Опять что ли? Гэгэ, ты же вот только-только вернулся… — тянет парень расстроено.
-Прости, прости. Мне очень надо домой по делам. Я вернусь, и целый месяц мы будем гулять и есть твой любимый чокопай! – радостно обещает Гэн, и Ми, не находя, что ответить, просто улыбается.
Его все еще не покидает чувство настороженности и легкой тоски. Но Ми старается не думать об этом.
Чжоу Ми всегда ходит в один и тот же супермаркет рядом с университетом. Большой круглосуточный магазин всегда шумит и горит яркими огнями. Скучно ли Чжоу Ми, или нужно купить продуктов – он идет туда. Часто, проезжая мимо огромных холодильников с `фруктовым льдом`, Мими показывает им язык; китаец не считает это мороженным и совсем не любит его*. Еще Чжоу Ми ужасно не любит перестановки в супермаркете: потом очень трудно найти то, что нужно, без посторонней помощи. И самое неприятное – верхние полки. Даже если Ми очень постарается, вряд ли сможет дотянуться до них. Ему охотно помогают, но при этом парень испытывает совсем не радость. И сейчас он сидит напротив длинно-высокого холодильника и гипнотизирует пакет молока на самом верху. Чжоу Ми почти отчаялся, но в этот момент худая и длинная рука тянется и берет один из белых пакетов. Ми чувствует обиду за то, что ряд там теперь совсем неровный, но одергивает себя за эту глупую мысль. Он смотрит на человека, и в который раз проклинает судьбу. Сосед-грубиян стоит рядом с ним и изучает написанные на пачке буквы, будто не замечая Чжоу Ми. Парень хочет возмутиться, сказать, что это его, и неужели те не видишь, что я только что хотел взять тот же пакет? Но Ми просто закусывает губу и чертыхается про себя. И тут сосед переводит на Чжоу Ми взгляд, от чего тот вздрагивает – слишком пристальный, слишком вязкий. По-суеверному страшный.
-Тебе же тоже надо? – вопрос больше похож на утверждение.
Чжоу Ми лишь кивает головой, сжимая ручки железной супермаркетской корзины. Парень снова тянется за молоком, и Мими думает что у того очень красивые руки. Сосед не дает пакет Чжоу Ми, а сам ставит его в корзину, пожалуй, чересчур осторожно и плавно, будто там не полтора литра молока, а пушинка.
Потом Ми забирает у соседа из-под носа последнюю упаковку бекона, и они встречаются уже на кассе. Чжоу Ми пытается протиснуться мимо покупателей и ненароком задевает коляской чью-то корзину, на него тут же сыплется недовольство и оскорбления. Ми хочется провалиться сквозь землю, хочется также накричать, что я бы с радостью не мешал вам! может, вы тогда найдете мне в этом супермаркете новые ноги? Но он молчит, пока рядом не слышится шебуршание, а кричащего на него покупателя не оттесняют вбок, и из-за его спины не появляется сосед. Парень окидывает покупателя взглядом, полным презрения, и, спокойно хватаясь за ручки кресла Чжоу Ми, чуть разворачивает его. Он выкладывает его продукты, а затем свои и просит посчитать отдельно. Мими сидит все это время, не шелохнувшись, не говоря не слова. Сосед кладет оба пакета ему на колени и, будто так и должно быть, они вместе идут к выходу. Почти идут.
-Почему ты позволяешь так с собой разговаривать? – спрашивает парень, когда они проходят стоянку рядом с магазином. Мими сначала хочет сделать вид, что не расслышал, но понимает, что это будет выглядеть еще глупее, чем все, что только что произошло. Поэтому он снова молчит.
Самое странное, что его совершенно не беспокоит то, что совершенно незнакомый человек спрашивает его о таком. Что тот катит его коляску к дому, даже не спросив, собирался ли Чжоу Ми куда-то (видимо, у парня даже не возникает такой мысли). Что он держит сейчас на коленях его пакет с продуктами и, незаметно заглядывая в него, пока они оба переходят дорогу, невольно испытывает какое-то сожаление: блок сигарет, бутылка соджу и пара сэндвичей с тунцом. Чжоу Ми становится стыдно и, шурша полиэтиленом как можно непринужденнее, он кладет в пакет ту самую пачку бекона. Надеясь, что сосед не заметил, а когда заметит, не придет возвращать. Мими не замечает, как они оказываются у дома, как пересекают холл, здороваясь с консьержем, его будит только голос соседа:
-Тебе какой этаж? – спрашивает тот, держа палец у панели с кнопками.
-В-второй, — немного замедленно отвечает Чжоу Ми.
Как только открываются двери на его этаже, Ми сразу же видит знакомую спину, и у него в кармане одновременно с этим раздается звонок. Возле двери в квартиру китайца стоит Сонмин, который тут же оборачивается на шум и застывает с сотовым у уха.
-Чо Кюхён? – тупо спрашивает Сонмин, захлопывая черную стильную раскладушку.
Ну, теперь Чжоу Ми, по крайней мере, знает его имя.
-Сонбэ, — произносит парень, выходя из лифта вместе с Ми, а то так стоять уже становится глупым.
-Вы друг друга знаете? – спрашивает Ми их обоих.
-Не то, чтобы очень, нас познакомил сонсенним, когда он только перевелся, — задумчиво отвечает Мин. – Чжоу Ми, а вы-то сами…
-Эм, я, пожалуй, пойду, — говорит Кюхён и, забирая пакет с колен Ми, заходит в лифт и нажимает кнопку. Все это время оба парня внимательно следят за его движениями, а когда закрываются двери, синхронно отмирают и смотрят друг на друга, недоумевая.
-Так вот оно что! – восклицает Сонмин и смеется. Ему весело, но Чжоу Ми хочется ударить того по лбу.
-Смешно тебе, гэ, — хмурит брови Ми, пытаясь отобрать у друга печенье, которое тот поглощает с космической скоростью.
-Да перестань, Чоми, мне кажется, эта история похожа на какую-то драму! – еще пара печенек исчезает в Ли Сонмине.
-Ты слишком много смотришь сериалов, заканчивай, — Чжоу Ми уже жалеет, что пояснил ему всю ситуацию. Но тот вдруг неожиданно перестает веселиться.
-Вообще, мне кажется, он неплохой парень, раз помог тебе, – задумчиво говорит Сонмин. — Дружи с ним, Ми, — тепло улыбается он, и китаец вздыхает.
-Я уже говорил, что ты тиран?
-Было дело. А я уже говорил, что ты, как ребенок?
-Ну я, хотя бы, как, — фыркает Чжоу Ми, выхватывая печеньку из пальцев друга и отправляя ее в рот.
Чжоу Ми. Чжоу Ми… Перчинка?
Догадаться, что этот парень – иностранец, было несложно. Акцент, тянущийся за гласными; Кюхён изучал китайский, он знает, о чем говорит.
Открывая дверь в квартиру, парень думает о том, какой черт дернул его помогать этому китайцу. Он никогда не был чьим-то защитником, да и за него мало кто заступался. Кюхён не видит ни малейшей логики в своих действиях, а этого он совсем не любит.
Ставя пакет на кухонный стол, парень снова ругает себя за морально-физическое разложение: он каждую субботу покупает соджу и сигареты в последний раз. Или же каждый вторник. Или даже четверг. Долго злиться на себя Кюхён не умеет, да и от этого ничего не меняется. Заглядывая в пакет, он видит там, помимо купленного им, еще и ту самую пачку бекона, которую Чжоу Ми увел у Кюхёна из-под носа. Почему-то он совсем не злится, и возвращать продукт нет желания. Он думает, что едва ли китаец сделал это из-за мук совести, может, тот просто посмотрел на скромный `набор` Кю, и пожалел его. Отвратное чувство. Но Кюхён решает не думать об этом и, кладя бекон в холодильник, позволяет себе чуть растянуть уголки губ.
_____________
*имеется в виду, что Ми не любит именно фруктовый лед, а не все мороженное в целом.