[not-a-girl]

86400 seconds;
author:  ha neul.;
qmi;
au, ±romance, ±angst;
pg

я предупреждала:
— пунктуация авторская, куча точек-тире к месту и не к месту, то же самое касается скобок и тире.
— я очень не люблю кавычки, поэтому в большинстве случаев выделяю то, что должно быть в них, курсивом; курсива много, даже очень.

посвящаю  ~febusss~ просто, потому что хочу ♥

У них есть 86400 секунд, чтобы вернуть свое счастье.
86400 секунд, которые могут решить все и ничего.

Чжоу Ми любит считать. Потому что Кюхён любит цифры, а Чжоу Ми любит его.

Кюхён приходит вместе с запахами улицы и дождя, когда на часах около семи утра.

- Я пришел собрать свои вещи, - говорит он вместо привет, а его спокойствие - полная противоположность тому жару, что, кажется, с минуты на минуту сожжет Чжоу Ми изнутри.

Они не виделись две недели (1209500 секунд, отмечает про себя Чжоу Ми, нет, 1209600) с тех пор, как глаза Кюхёна яростно блестели, будто высказывая все гораздо красноречивее любого языка, на котором мог бы высказаться их хозяин (не могу проводить с тобой двадцать четыре часа в сутки, не могу терпеть твою всепоглощающую ревность, не могу быть идеальным).

- Кюхён-а, - тихо зовет Чжоу Ми, глядя на спешно кидающего вещи в потертую дорожную сумку парня, и, когда тот поднимает взгляд, в его голову приходит единственная ясная на тот момент мысль, что предпринять, нужно что-то предпринять, не дать ему уйти так просто.

Дурак, ты поступаешь глупо, жалко и по-детски, говорит его внутренний голос, но Чжоу Ми плевать —

Он делает первое, что приходит в голову - хватает с тумбочки единственную связку ключей и выбрасывает ее в окно.

—

- Что это было? - насмешливо глядит на него Кюхён и застегивает сумку; та застегивается с трудом, будто Кюхён, словно воришка, припрятал туда полквартиры, связанной с ним, собрал все улики, замел следы жизни, их жизни — зачем? думает Чжоу Ми на этот счет. - Я пойду.

Когда ручка двери не поддается, а он дергает ее снова и снова, то понимает, что это было.

- Это глупая шутка? - спрашивает он, вернувшись в комнату, где Чжоу Ми, сидя в кресле и подобрав под себя ноги, смотрит на экран выключенного телевизора; это глупая, но не шутка, хочет сказать он, но молчит, кусая губы. - У тебя же есть запасная связка?

Чжоу Ми лишь усмехается краешком губ и едва заметно качает головой.

- Черт, - шепчет Кюхён, - что ты творишь?

Он вытаскивает телефон, думая, кому бы можно позвонить со столь неординарной просьбой (слушай, друг, а ты не мог бы подъехать ко мне и поискать под окном ключи? представляет себе Кюхён и ему чертовски хочется посмеяться над всей этой ситуацией, хотя он не менее чертовски должен быть зол), когда Чжоу Ми говорит:

- Один день, Кюхён-а. Один день, побудь здесь еще день, а потом ты сможешь уйти, куда захочешь, даже, если нам придется выломать эту дверь.

Кюхён смотрит на Чжоу Ми и кивает. Ладно. Он и сам понимает, зачем это нужно.

У них есть 86400 секунд, чтобы вернуть свое счастье.
86400 секунд, которые могут решить все и ничего.

7:05 am. время пошло.

—

8:55 am. 80400 секунд.

- Ты будешь есть? - кричит с кухни Чжоу Ми, но не слышит ответа. Лишь на третий раз, когда он зовет Кюхёна по имени (Кюхён-а, и губы его заметно дрожат), тот появляется на кухне: помятый, взъерошенный и щурящий глаза.

- Я пытался уснуть, - коротко отвечает он, - есть буду.

Напряженность — тяжелая, давящая на нервы и не собирающаяся исчезать — Чжоу Ми ее ненавидит. Она представляется ему коварной девушкой; знаете, есть такие люди, что неторопливо подбираются с улыбкой, чуть тронувшей губы, и непринужденно, будто сами того не хотят, шаг за шагом внедряются в вашу жизнь, а когда становятся замеченными - поздно. (Чжоу Ми будто чувствует, как девушка в сером обматывает нити вокруг них; они тонкие, их так легко порвать, но она наматывает их вновь и вновь, пока они не сковывают руки).

- Может, поговорим? - неловко улыбается Чжоу Ми (он ненавидит напряженность, но мог бы стерпеть ее с кем угодно, с кем угодно, кроме Кюхёна).

- Зачем ты нас запер? - Кюхён греет пальцы о кружку с чаем и с усмешкой смотрит на Чжоу Ми. Я люблю тебя, может ответить Чжоу Ми, и это будет ответом на все последующие вопросы, какие бы ни задал Кюхён, но паника перед этими словами оказывается еще хуже напряженности, что закралась между ними.

- Я скажу тебе, когда время истечет, - в растерянности говорит Чжоу Ми и выходит из кухни. Невидимая королева напряженности уходит вместе с ним, продолжая запутывать его в своих нитях, завязывая их на множество узелков, и все оказывается сложнее, чем он думал поначалу.

—

10:30 am. 78300 секунд.

Ничто не вечно, думает Чжоу Ми, лежа на кровати и смотря в потолок (он белый, абсолютно, лишь небольшая трещина ближе к окну дает знать, что ремонт сделан совсем не вчера, и, правда, ничто не вечно).

- Ты совсем беспомощен! - возмущается Кюхён, смотря на Чжоу Ми, испачканного побелкой, и стараясь не рассмеяться в голос.

- Зачем нам делать то, что могут сделать ремонтники? - ворчит он и трет себя по испачканной щеке.

- Зачем платить работникам деньги за то, что можем сделать мы сами? - резонно замечает Кюхён и проводит кончиками пальцев по щеке Чжоу Ми; тот прикрывает глаза, не в силах удержать уголки губ, расползающиеся в улыбке. - Ты будешь умопомрачительно выглядеть, даже если тебя всего окунуть в побелку.

Чжоу Ми хочется перерыть всю их квартиру, узнать,
что он упустил из виду,
что они оставили под новой побелкой на потолке,
что они не сказали друг другу,
что случилось.

—

11:00 am. 76500 секунд.

- Скажи, Кюхён-а, почему ничто не вечно? - спрашивает Чжоу Ми, на что Кюхён чуть улыбается и пожимает плечами, но в его взгляде промелькает что-то, будто он понимает то, что вложил Чжоу Ми в столь странный вопрос, будто читает его мысли, и это заставляет Чжоу Ми остро захотеть сломать все преграды между ними, изобрести машину времени и жадно следить за каждым взглядом, словом, жестом Кюхёна в прошлом, чтобы вновь не упустить что-то важное, чтобы изменить их будущее.

- Я думаю, - неожиданно громко говорит Кюхён, когда Чжоу Ми уже в коридоре, - что есть вещи, которые делаем вечными мы, если—

- Захотим, - заканчивает за ним Чжоу Ми и улыбается (он надеется, что Кюхён улыбается тоже, но не возвращается в комнату).

—

3:00 pm. 62100 секунд.

Чжоу Ми спит, неспокойно: будто акробат без страховки, он бродит по канату границы между сном и реальностью, неловко покачиваясь и склоняясь то в одну, то в другую сторону.

- Скажи, - спрашивает он у юноши, что идет навстречу ему, уверенно ступая по канату, будто это надежный пол; у самого же Чжоу Ми начинают подкашиваться ноги, стоит ему взглянуть вниз, и больше всего на свете он боится сорваться, - если я упаду, поймает ли меня кто-нибудь внизу?

- Прыгни, - дружелюбным голосом отвечает он, но от его пронзительного взгляда из-под рваной челки Чжоу Ми становится неспокойно, и он щурится, пытается выискать глазами кого-нибудь внизу, на что паренек усмехается, - ты никогда не узнаешь, если не сделаешь шаг к пропасти.

Мне не нравится слово пропасть, это то же самое, что и пропасть, хочет сказать Чжоу Ми, но не успевает - он чувствует резкий толчок и срывается (тот, кто говорил, что перед смертью перед глазами проносятся все мгновения жизни, врал - Чжоу Ми лишь испытывает дикий страх, и единственная мысль, что все кончено, селится в его голове), когда—

- Ми, - слышит он до боли родной голос Кюхёна и, вынырнув из пучины сна, обнаруживает себя прижавшимся к нему и шумно дышащим куда-то ему в плечо. И все мысли исчезают из его головы (будто в его голове выстраивается стена, а остальные мысли бьются, бьются об нее, но не имеют возможности проникнуть), когда он понимает, что

Кюхён его обнимает.
Крепко и, кажется, даже сильнее, чем сам Чжоу Ми обнимает его.

- Если я буду падать, ты меня поймаешь? - спрашивает он и чуть дрожит от желания поцеловать Кюхёна, жестко, чтобы тот почувствовал все то, что испытывает сам Чжоу Ми, все ту гамму чувств, что он испытывает рядом с Кюхёном, все, что он чувствует, когда тот ближе обычного, когда обнимает так, как сейчас.

- Почему ты всегда говоришь загадками? - шепотом отвечает вопросом на вопрос он и чуть проводит по спине Чжоу Ми, отстраняясь (не смей, не смей, шепчет про себя Чжоу Ми, но тщетно).

- Я не говорю загадками, - вздох кажется слишком громким. - Так да или нет, Кюхён-а?

- Если это будет в моих силах? - растерянно улыбается он, а взгляд его странно внимательно скользит по лицу Чжоу Ми, и тот довольно заметно вздрагивает.

Это в твоих силах, думает Чжоу Ми, и сколько кошмаров может присниться за оставшиеся шестьдесят с лишнем тысяч секунд?

—

6:00 pm. 51300 секунд.

- Где же тарелки? - ворчит Кюхён, недоуменно разглядывая шкафчик, где обычно стояли тарелки. (Чжоу Ми переставил их в соседний на двенадцатый день отсутствия Кюхёна).

Чжоу Ми усмехается тому, что Кюхён помнит, где они были, но это неудивительно, ведь они жили вдвоем здесь год, и это не каких-то пятьдесят с лишнем тысяч секунд, что им осталось провести вместе.

—

9:55 pm. 37200 секунд.

- Скажи, ты думаешь, то, что мы тут сидим, что-то решит? - спрашивает Кюхён, когда они сидят в гостиной, друг напротив друга, а в руках у него старая книга, купленная еще год назад, но так и не прочитанная (Кюхён начинал читать ее множество раз, но что-то мешало ему уйти дальше двадцатой страницы).

- Не знаю, - честно отвечает Чжоу Ми, рассматривая свои пальцы; есть что-то необычное в этом вечере, странно уютное, ведь они никогда не проводили вечера так.

- Ты так глупо поступил, - чуть улыбается он. - Могу поспорить, какой-нибудь воришка уже вынашивает идеи ограбления.

- Воришка не знает номера квартиры, разве что, если он не караулил под окном, - растягивает губы в улыбке Чжоу Ми и добавляет. - Мне плевать.

- Когда тебя ограбят, ты не будешь об этом думать, - смеется Кюхён, а Чжоу Ми вздрагивает, потому как

тебя,
тебя,
тебя ограбят,
не нас,
тебя,

и эта мысль мечется у него в голове, острыми иглами пронзая его виски, и он не может быть менее внимательным к подобным мелочам, потому что для него это совсем не мелочи.

- Мне плевать, - повторяет он резко и прикрывает глаза, - не будем об этом, ладно?

—

11:25 pm. 32100 секунд.

Больше напряженности Чжоу Ми ненавидит отчаяние, этого озлобленного на всю жизнь парня, которого оставили все родные и близкие люди, и теперь он старается с каждым поделиться своим горем, сделать так же плохо, как и самому ему. Он не наматывает терпеливо ниточки, как напряженность, а сразу же набрасывает на шею удавку, сковывает цепями руки и ноги, а затем сидит и смотрит внимательно насмешливым своим взглядом, который так и светится, потому что теперь я не один, теперь и ты со мной, тебе же плохо, ты же чувствуешь меня?

Чжоу Ми чувствует. Он чувствует настолько, что тихонько всхлипывает, зажав рот рукой, потому что он все придумал, придумал то, что будет слишком легко, что стоит им побыть вместе, и все вернется на круги своя. Ему кажется, что еще немного - и он сойдет с ума, потому что Кюхён на самом деле бросает его, потому что он не приходил все эти недели, потому что Кюхёну, быть может, плевать на все это так же, как и Чжоу Ми на выброшенные ключи. Потому что, быть может, Кюхён его не любит.

Но Чжоу Ми любит его, и этой любви, возможно, совсем не хватает на двоих, но избавиться от нее он не в силах.

—

12:20 am. 28200 секунд.

Это невыносимо, думает Чжоу Ми, кончиками пальцев касаясь щеки спящего Кюхёна, чувствуя, как острые приступы нежности накатывают на него. Взгляд его расфокусирован, и он дает себе обещание не смотреть на Кюхёна (и как же хорошо, что он плохо видит в темноте, накрывшей своим черным одеялом комнату).

- Кюхён-а, это больно, - горько шепчет он, и голос его срывается, - ты даже представить себе не можешь, насколько это больно. Каждым своим словом ты так ранишь меня, и я уже не знаю, что мне делать. Я хочу задать тебе столько вопросов — почему все так вышло? почему ты уходишь? что случилось? что я сделал не так? что не так во мне? — но я боюсь услышать на них ответы, как последний трус. Будь со мной чуточку мягче, ладно? Даже, если ты совсем не любишь меня, будь нежнее с моим сердцем, хорошо?

Оно бьется и для тебя тоже, хочет добавить он, но ему кажется, что, если он скажет что-нибудь еще, его сердце перестанет биться совсем. Невесомо касаясь губами его щеки, он надеется, что Кюхён поймет его признание, и в тот же момент проклинает себя за слабость, за нежелание говорить это ему в лицо. Последнее, что он хочет - чтобы Кюхён чувствовал себя обремененным его чувствами.

Чжоу Ми жалеет, что вчера он не дал Кюхёну уйти.

—

3:50 am. 15600 секунд.

- Приходить, когда я сплю, против правил, поэтому я наношу ответный визит, - Чжоу Ми благодарит небеса, потому что лежит лицом к стене, когда дверь тихо скрипит, оповещая о новом вошедшем, - я тебя ненавижу, ты знаешь?

- Знаю, - неожиданно для себя тихо говорит Чжоу Ми (в любом случае, Кюхён все равно знает, что он не спит, иначе бы не стал говорить - не в его правилах сотрясать воздух просто так).

- Ты не знаешь, ни черта не знаешь, - практически беззвучно говорит Кюхён, - ты думаешь, что мне плевать, так? Я могу думать, что мне плевать, но это не так, это никогда не было так., что бы ты ни думал. Каждый раз, стоит мне тебя увидеть, все моя уверенность в чем бы то ни было, начиная от простых и заканчивая самыми сложными вещами, улетучивается, потому что мне не плевать на тебя, не плевать на то, о чем ты думаешь, что ты чувствуешь, мне не плевать на все то, что связано с тобой.

- Ты лжешь, - горько смеется Чжоу Ми (но смех ли это?), - ты не приходил все время.

Чжоу Ми хочет слышать пустые слова,

отговорки, извинения

признания в вечной любви,

но Кюхён молчит,

тогда Чжоу Ми поворачивается к нему и столбенеет: тот сидит с закрытыми глазами, и губы его подрагивают.

- Кюхён-а? - чуть слышно спрашивает он.

- Я не знаю, что сказать, - пытается справиться с дрожью в голосе он, но получается плохо, - со всех сторон я выгляжу сволочью. Что мне сказать? Что я сомневался в тебе, во мне, в нас, что я весело проводил время с друзьями, думал, что все должно быть именно так?

- Хотя бы это, - пусть и больно. Чжоу Ми садится на кровати и надеется, что в темноте не видно, как его глаза блестят.

- Больше всего на свете я боюсь ранить тебя, - и тут Чжоу Ми прорывает: он начинает истерично смеется, настолько громко, что глаза Кюхёна испуганно расширяются, и он резко подается вперед, крепко хватая Чжоу Ми за плечи. Сколько они смотрят друг на друга в упор - минуту, две, полчаса, а может час, два, или целую бесконечность? Чжоу Ми не успевает сосчитать и уловить тот момент, когда все резко ломается (и осознание, что это не он ломается, шокирует его: он слышит треск, и по стене между ними идут трещины, после чего она обрушивается пылью), когда Кюхён вновь прикрывает глаза, а в следующее мгновение Чжоу Ми оказывается в его объятьях.

- Ты издеваешься, ты, ты, как ты смеешь, - быстро, невнятно шепчет Чжоу Ми и чувствует, будто еще немного, и он разрыдается. - Ты делаешь все то, что я не хочу видеть, говоришь то, что я не хочу слышать, заставляешь меня сходить с ума, а потом приходишь со словами, что больше всего на свете боишься меня обидеть?

Чжоу Ми сжимает ткань футболки Кюхёна, чувствуя через нее, как бьется его сердце, быстро, громко и, кажется, болезненно, будто бы шепча прости меня? я больше не посмею. Он знает, что не сможет не простить Кюхёна и надеется на себя, на него, на них.

—

10:00 am. -10800 секунд, да и какая разница?

Стрелка часов отсчитывает последние секунды и, не медля, устремляется дальше. 10:00. Сутки прошли еще два с лишнем часа назад. Город полностью просыпается, и записка на тумбочке купается в солнечных лучах:

сколько бы ты ни падал, я тебя поймаю.

the end.
и это счастливый конец, просто, при таком раскладе более счастливого конца получиться не могло.